«…бережно перемывали бывший в тот день в употреблении
заветный саксонский сервиз…»
Н.С. Лесков. «Захудалый род»
Завещанный, унаследованный (устар.).
Особо ценимый, хранимый, оберегаемый.
Из разных словарей
XVIII столетие – век фарфора. Это утверждение, давно уже вошедшее в культурный обиход, возникло не только потому, что фарфор в Европе был изобретен в 1709 году, но еще и потому, что в полученном материале во всем многообразии были выражены художественные устремления человека этого времени. Тогда еще бодрая Европа, полная живых воспоминаний о великих географических открытиях, продолжала ждать новых открытий – теперь уже культурных миров. Обретя тысячелетний «китайский секрет» - способ изготовления твердого фарфора, европейцы стали считать, что отныне смогут постигнуть и весь глубинный мир экзотического Китая, понять, и тем самым, освоить его. Китай же был для них образом всего Востока.
Дальневосточный фарфор стал притягательным для европейцев с тех пор, когда из неведомых стран были доставлены его первые образцы. В XVII веке в Европе уже сложились его обширные коллекции и появились страстные коллекционеры. Достаточно вспомнить Августа II Сильного, курфюрста Саксонского и короля Польского, обменявшего полк драгун у короля Прусского на 151 фарфоровую китайскую вазу. По этому случаю, они стали называться «драгунскими».
С появлением и развитием порцелиновых мануфактур в Европе фарфор широко вошел в повседневную жизнь человека.
В течение всего столетия фарфор оставался материалом, рождавшим увлечение, «превратившее его в предмет изысканной моды и политических демаршей, эстетических восторгов и тщеславных амбиций, художественных открытий и придворных интриг», как отмечает искусствовед Н.В. Сиповская. В своей книге «Фарфор в России XVIII века» эта исследовательница пишет: «Действительно, в ту пору трудно найти какую-либо отрасль культуры, которая не была бы затронута модой на фарфор, и никогда разнообразие предметов, созданных в этом материале, не было столь безграничным. В XVIII веке были заданы все жанры и типы фарфоровых изделий, что получили развитие в дальнейшем, очертив приоритетные сферы применения фарфорового искусства и даже приоритетную для фарфора стилистику, которая и по сей день сохраняется в прейскурантах авторитетных заводов: "старый Сакс", "старая Вена", "старый Севр", "старый Берлин"…»
Конечно же, русских всегда более всего привлекали европейские механические изобретения, но они сразу же научились ценить фарфор. Пришедший из Европы, он, тем самым, оказался связан с модой и престижностью. Интерес к фарфору возник при петербургском Дворе и постепенно захватил все слои общества.
В 1728 году в Россию были доставлены из Саксонии 6 ящиков майсенского фарфора – ответный дар Августа Сильного. Этому предшествовали некоторые обстоятельства: 17 ноября 1726 года министр граф фон Мантейфель написал саксонскому посланнику в Петербурге Ле Форту: «Королю очень хотелось бы иметь одного или двух белых медведей, очень больших и красивых <…> а также несколько песцов. В случае, если такие звери обитают в Петербурге и окрестностях, постарайтесь их достать и в клетках на санях доставить в Митаву или через море – в Данциг». Названные в письме животные, по счастью, имелись в московском зверинце императрицы Екатерины I. Им и пришлось отправиться в Саксонию. Мейсенский фарфор, присланный Августом Сильным, получила 20-летняя великая княжна Елизавета Алексеевна, наследница матери-императрицы. Первый дар из Мейсена открыл дорогу саксонскому фарфору. Для того, чтобы упаковать посуду графа фон Бирона, фаворита императрицы Анны Иоанновны, отправленного в сибирскую ссылку после ее кончины, потребовалось 30 ящиков.
В 1745 году Август III прислал в подарок по случаю бракосочетания великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны (будущей императрицы Екатерины II) сервиз, получивший название Андреевского. Спустя некоторое время императрица Екатерина II и многие представители блестящих русских фамилий стали заказчиками на Мейсенской фарфоровой мануфактуре.
По некоторым сведениям, в 1770 году в Россию было ввезено 40% всего экспорта этого производства. В конце XVIII века на мануфактуре были выделены специальные дни для производства изделий для России. В условиях необычайно высокого спроса во многих городах Российской империи в конце XVIII века были созданы постоянные склады мейсенского фарфора. Они находились в Петербурге, Москве, Митаве, Полтаве, Ревеле и других городах.
***
Фамилия Остерманов принадлежит к тому ряду имен, по которым в России узнается XVIII век. Собственно говоря, эту фамилию носили здесь три человека: отец и два сына.
Андрей Иванович Остерман (1686-1747) остался в истории как один из известнейших сподвижников императора Петра I. Студент Йенского университета, бежавший в Россию после дуэли, он, благодаря выдающемуся уму и знанию нескольких языков, оказался незаменимым человеком в Посольском приказе. Его карьера при русском троне была головокружительной. В 1721 году он вместе с Я.В. Брюсом заключил Ништадский мир со Швецией, получив после этого от русского царя баронский титул. В 1723 году Петр I назначил его вице-президентом Коллегии иностранных дел. После смерти императора он стал членом Верховного тайного совета. В 1730-е годы, в эпоху императрицы Анны Иоанновны, Остерман, по сути дела, единолично определял внешнюю политику России. Он получил графское достоинство и звание генерал-адмирала. При восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны хитроумный сановник был осужден и сослан в Березов, где и скончался.
Иван Андреевич Остерман (1725-1811), его младший сын, был вице-канцлером в царствование императрицы Екатерины II.
Федор Андреевич Остерман (1723-1804), старший из братьев, был губернатором Москвы с 1773 по 1781 год.
В семье Федора Андреевича Остермана и его жены Анны Васильевны, урожденной Толстой, воспитывалась их племянница Екатерина Львовна Толстая, ставшая впоследствии матерью поэта Федора Ивановича Тютчева. К ней по наследству от ее воспитателей перешли великолепные живописные портреты императрицы Екатерины II, великого князя Павла Петровича и его супруги великой княгини Марии Федоровны. Это были авторские повторения придворного художника А. Рослена. Согласно семейному преданию портреты были жалованы графу Ф.А. Остерману самими императрицей и великокняжеской четой.
Остерманам принадлежал также чайно-кофейный сервиз Мейсенской мануфактуры 1760-х годов, находящийся в интерьере столовой Мурановского музея.
***
В литературной экскурсии по Муранову 1925 года автор - Д.Д.Благой - сообщил семейное предание, несомненно, полученное им от Николая Ивановича Тютчева и его сестер Софьи и Екатерины, обитателей усадьбы, ставшей музеем: «Среди фарфора – в стеклянном шкафу между окон – фамильный чайный сервиз Остерманов».
В своем последнем путеводителе по музею 1970 года, его директор Кирилл Васильевич Пигарев, правнук Ф.И.Тютчева, обобщил все ранее опубликованные сведения о сервизе: «Большим украшением столовой служит художественный фарфор и фаянс. Многие предметы некогда находились в домашнем обиходе. Так, например, в течение более ста лет употреблялся в семье Тютчевых (правда, только в парадных случаях) саксонский чайный сервиз второй половины XVIII века. Он стоит теперь в горке между окон. По мере того, как разбивались отдельные предметы, сервиз дополнялся подделками, которые изготовлялись по специальному заказу на русских фарфоровых заводах Попова, Иконникова и Сабанина».
Добавим два комментария к цитате:
1. Сервиз Остерманов является чайно-кофейным, ибо кроме чайных в нем имеются и кофейные чашки.
2. Предметы сервиза, выполненные на русских заводах, являются не подделками, а доделками – в той или иной мере приближенными копиями мейсенских образцов. Они служили только цели восполнения утраченных предметов и снабжены марками заводов Попова, Иконникова, Сабанина.
***
Обратимся к истории бытования сервиза. Он был передан в музей Н.И.Тютчевым вместе с другими предметами его московской коллекции по акту от 08.05.1921 года. Сервиз зафиксирован в Описи московской коллекции Н.И.Тютчева за №3689 от 31 декабря 1918 года Подотдела столичной охраны Отдела охраны памятников искусства и старины Наркомпроса (№ 191). Когда же эта родовая реликвия стала достоянием коллекционера?
Вспомним, что Екатерина Львовна Тютчева (1776-1866), достигшая преклонных лет, жила у своей дочери Дарьи Ивановны Сушковой в Москве. Многие, принадлежавшие ей вещи, наследовала ее внучка Екатерина Федоровна Тютчева, также жившая в семье бездетных Сушковых. После ранней смерти Е.Ф.Тютчевой в 1882 году имущество перешло к ее сестре Д.Ф.Тютчевой, скончавшейся в 1903 году. По Завещанию последней живопись, когда-то хранившаяся в доме Сушковых, переходила к ее брату Ивану Федоровичу Тютчеву. В числе произведений живописи в Завещании упоминались росленовские портреты венценосных особ. В 1918 году они зафиксированы в Списке московской коллекции Н.И.Тютчева. Когда состоялась передача этих произведений живописи от отца И.Ф.Тютчева к сыну Н.И.Тютчеву неизвестно. Сервиз Остерманов мог оказаться в коллекции Н.И.Тютчева тем же путем, что и портреты. Но можно предположить также, что Н.И.Тютчев получил остермановский сервиз непосредственно от тетки Д.Ф.Тютчевой или по какому-то ее нам неизвестному завещанию или устному распределению.
***
Чайно–кофейный сервиз Остерманов, записанный Н. И. Тютчевым за номерами 656 – 685 в Книге поступлений 1930 года, насчитывает 51 предмет. Большинство экспонатов имеют марку Мейсенской фарфоровой мануфактуры: два скрещенных синих меча с точкой между эфесами. Так маркировали на этом производстве изделия с 1756 по 1774 год. В период Семилетней войны (1756 – 1763 гг.) на Мейсенской мануфактуре выпускалось крайне ограниченное количество изделий. Учитывая это обстоятельство, а также то, что сервиз Остерманов явно относится к изделиям из массового прейскуранта, следует ограничить его датировку 1763-1774гг.
Все предметы сервиза имеют селадоновое крытье: на блюдцах оно нанесено на их внешнюю поверхность, у чашек и предметов прибора - на их тулова. В четырехлопастных резервах чашек и предметов прибора - полихромная роспись цветов, трав, фруктов, овощей, ягод и грибов.
Впервые композиции, в которых сочетались все эти мотивы, были созданы на Мейсенской мануфактуре модельмейстерами Эберляйном и Кендлером в 1745 - 1750-х гг. при изготовлении сервиза, с самого начала получившего название «Всякая всячина» («Allerlei»). Этот сервиз предназначался для кабинет - министра Саксонии графа Брюля. В 1737 - 1745 годах в Регенсбурге был издан И. В. Вайнманом ботанический атлас в 4-х томах, в котором на 1025 гравированных листах были воспроизведены растения. Их строения, формы листьев, цветов, плодов и т. д. были переданы со скрупулезной точностью. Некоторые из этих изображений были перенесены на предметы сервиза Брюля. Впоследствии этот прием стали тиражировать. Сервиз Остерманов - один из примеров этого тиражирования.
Иллюстрации:
1. Чашка из чайно-кофейного сервиза. Мейсенская мануфактура. 1763-1774 годы. Саксония.
2. Блюдце из чайно-кофейного сервиза. Мейсенская мануфактура. 1763-1774 годы. Саксония
3. Чайник с крышкой из чайно-кофейного сервиза. Мейсенская мануфактура. 1763-1774 годы. Саксония.
4. Чайница с крышкой из чайно-кофейного сервиза. Мейсенская мануфактура. 1763-1774 годы. Саксония.
5. Чайник. Завод И.А. Иконникова. 1860-е гг. Доделка к чайно-кофейному сервизу.
